Редкая тема: роды в Советском Союзе.

Ирина Буштырева

Профессор, доктор медицинских наук, заслуженный врач России, акушер-гинеколог.

Медицина в СССР развивалась не столь быстро, а применение передовых технологий уступало мировым достижениям на десятилетия. Женщины продолжали рожать детей. Правда, смертность матерей и младенцев была высокой, но об этом старались не упоминать. В то же время государство активно заявляло о своей заботе о женщине и ребенке. Основной закон того времени предоставлял женщинам возможность совмещать труд с материнством, давал правовую защиту, материальную и моральную поддержку, оплачиваемые отпуска и другие льготы.

В роддомах наши мамы и бабушки испытывали жесточайший дискомфорт, ведь атмосфера напоминала тюрьму: любое несоответствие правилам наказывалось. Роды были страшным событием ещё и из-за низкой культуры медицинской помощи. акушерствеВ обсуждении не поднимались вопросы кардимониторинга, УЗИ и комфортного течения родов – такие услуги были доступны лишь в престижных клиниках.

Льготы и преференции

В 1920 году Постановление Наркомтруда и Наркомздрава предоставляло кормящим матерям право работы поближе к дому, а также возможность перейти в другое учреждение, если оно находилось не далее двух верст от их места жительства. За нарушение постановления инспекция труда могла привлечь виновных к ответственности через суд.

Пособие по беременности и родам предоставлялось восемь недель до и столько же после рождения ребенка (сроки менялись в разные годы), но только работающим физически. Всем остальным государство выделяло шесть недель. Размер пособия зависел от региона проживания женщины и составлял половину местной тарифной ставки. После окончания выплат мать могла рассчитывать на «едовые» деньги для малыша — пособие на кормление выдавали семь с половиной месяцев. деньги на предметы ухода.

В 1944 году Указом Президиума Верховного Совета СССР № 37 были учреждены звания «Мать-героиня», орден «Материнская слава» и медаль «За материнство». Награды получили своих обладательниц, вызывая у кого-то восхищение, а у кого-то зависть. Тем не менее простые человеческие радости: нормальные бытовые условия в родильных домах, доброжелательный, не истеричный персонал, отсутствие казарменной дисциплины — были бы не менее значимым поводом для гордости женщин большой страны.

Терпи и молчи

В медицинских документах прошлого века требования к массовому обезболиванию звучали так: оно не должно ослаблять силу схваток и затягивать роды, негативно влиять на жизнедеятельность плода, здоровье матери и младенца. В распоряжении врачей находились примитивные средства, отличавшиеся от современных, как запорожец от Ferrari. Началом служил хлоралгидрат (сейчас используется как противосудорожное средство) и паральдегид (снотворное, иногда роженице вводили в виде клизмы с малиновым сиропом), затем — суппозитории с антипирином (сейчас запрещен при лечении беременных). кормящих Детям вводили внутривенные инъекции сернокислой магнезии, новокаина, промедола, а также капали растворы.

В СССР, несмотря на многочисленные научные работы по анестезии во время родов, обезболивание применялось редко. Считалось, что психологическая подготовка достаточно для женщины, если процесс не сопровождается сильными болями. Доступ к медикаментам был затруднён. Обезболивание проводили в основном акушеры-гинекологи, но это было рискованно при недостатке опыта врача. анестезия Сила давления могла быть такой значительной, что подавляла схватки и приводила к необходимости применения щипцов или оперативного кесарева сечения. Медики не проявляли беспокойства по поводу здоровья роженицы, даже в случае зашивания разрыва наживо. Необходимо помнить, что область малых и больших половых губ — очень чувствительная зона с большим количеством нервных окончаний.

В женской консультации гинекологи легально поправляли положение плода наружными приемами вручную. Методички 30-х годов описывали технику: врач нащупывал головку, удерживал ее и двигал в центр таза. Женщина после этого надевала… бандажКак правило, требовалось всего два-три действия, чтобы ребёнок разобрался в ситуации. место.

Как это было: вспоминают мамы

Для выписки малыша брали только необходимые вещи, государство обеспечивало маму всем необходимым. Мне повезло: рожала в новом отделении, и мне выдали почти новую ночную сорочку. После выписки одежду, пеленки стерилизовали и передавали другой женщине. Душ и туалет находились на этаже. Воду давали по графику, но никто не мог объяснить почему.

Надежда, рожала в 1972 году

Две недели я пролежала в роддоме для восстановления после разрывов. Швы накладывали без анестезии – пришлось терпеть боль. Врач каждый день осматривал меня и советовал покой. После родов трусами пользоваться запретили. Вываренные тряпки, обычно это были куски из разорванных простыней, складывали в несколько раз и зажимали между ног. Представьте, как это было неудобно. Была история с девушкой, которая надела трусы – ее при всех роженицах в вестибюле отчитали за это. истерики brachte Toilet auf dem Stockwerk, Dusche nicht vorhanden war. Mit großen Töpfen sich abgewaschen, mit Behältern Wasser auf sich selbst ausgeschüttet, aber dafür sogar von den Krankenschwestern getadelt werden konnten. Mir wurde das angetan, weil ich dem glücklichen Papa einen „Briefumschlag“ ins Fenster gezeigt hatte. Entschuldigung musste ich leisten.

Вера, рожала в 1978 году

Конечно, пришлось пережить этот ужас с личной гигиеной: тряпки между ног и чуть теплой водой, но у меня больше позитивных воспоминаний. Питание было качественным и разнообразным, медперсонал заботился о мамочках, хамства не было. Во время первых родов у меня пропало молоко, ребенка перевели на сцеженное от других рожениц. Со вторыми родами все было хорошо, выписали через пять дней.

Евгения, рожала в 1982 и в 1990 годах

После кесарева сечения проснулась в палате. Хотелось пить и в туалет, но из-за боли встать не смогла. Попросила позвать персонал, но так и не дождалась. Пролежала до рассвета и все думала о малыше. Утром медсестра из новой смены помогла дойти до туалета. На вопрос о ребенке ответила, что с ним все хорошо, накормили сцеженным молоком. Тогда все мамочки с излишком сцеживали, медсестры стерилизовали и кормили новорожденных. Через десять дней мы были дома.

Татьяна, рожала в 1991 году

При кесаревом сечении применялись нити из жил крупного рогатого скота, являвшиеся источником инфекции. Неудивительно, что обсерватории были переполнены роженицами с гноящимися ранами. К слову, рубец на матке советские акушеры не считали препятствием. естественным родамРожала женщину только при отсутствии других противопоказаний. С 38 недели рекомендовалась специальная гимнастика. Будущие мамы спокойно относились к ситуации, не имея возражений. По статистике, большинство рожали самостоятельно спустя три-пять лет после операции, треть — через год-два.

– Родила я в 17 лет. Организм еле справился с беременностьюСамым трудным оказалось найти общий язык с медицинским персоналом. В моём мнении к животным относятся лучше. Разрывы зашивали без местного обезболивания, терпеть боль было немыслимо, и я громко заплакала. На что врач в качестве «утешения» ответила: «Умела ноги раздвигать, умей не орать». В ответ я молчала — не было сил. В палате санитарки, медсестры, врачи, общаясь со мной, закатывали глаза, игнорировали мои слова, а если и отвечали, то криком. И всё это из-за того, что мне было слишком рано рожать.

Екатерина, рожала в 1972 году

– В приемном отделении, шесть утра, холод. На мне ситцевая рубаха с дырой прямо напротив причинного места. Другой попросила, но внимания не удостоили. Стояла, зажав ткань в кулачке, чтобы мои прелести не были видны.

Ирина, рожала в 1977 году

– По тем меркам я была возрастной роженицей— Тридцать четыре года. Забеременеть дано было с трудом, пережила три выкидыша. Все бы ничего, если бы не отношение медицинского персонала. Медсестры и санитарки называли меня старухой из-за того что родила не в двадцать лет. Пыталась им объяснить причину, но они твердили одно: «Ну, алкоголичка, значит, раз выносить не смогла». Очень неприятно было слышать! Душа у нас не была. Для мамочек наполняли два раза в день бак с подогретой водой и ставили рядом ковшик — так мы и мылись. Детям водные процедуры устраивали под рукомойниками. Дело было осенью, многие из нас мерзли, но халаты с длинными рукавами не выдавали.

Нина, рожала в 1976 году

С кровотечением в седьмом месяце беременности меня отправили в роддом на сохранение, а в восьмом месяце проблема повторилась. Врачи приняли решение… кесаревоЯ запомнила, как санитарки с трудом несли меня на носилках в хирургию (это было отдельное здание). Операцию делали под общим наркозом, живот разрезали от пупка до лобка и наложили грубый шов. Очень тяжело я отходила от наркоза — с 11 вечера до 6 утра. Мучали страшные боли, и в полуобморочном состоянии все время хотелось сорвать повязку со шва. Очнулась от громких слов матери, обращенных к сестре: «Держи её руки!». Три дня никто из персонала не подходил, и если бы не родственники, я так и лежала бы на окровавленной пеленке. На четвертый день мне разрешили встать, а к вечеру выписали и перевели в роддом. Там первым делом заставили принять душ, выдали чистое казенное белье и принесли мое щекастое чудо.

Галина, рожала в 1973 году

Акушерская агрессия

В те годы преобладала мужская философия: женщина должна рожать в муках. Это неправильно. Не только из-за того, что мучительные боли — это пытка, но и потому, что это не способствует здоровому рождению ребенка, — продолжает Ирина Буштырева, акушер-гинеколог, профессор, доктор медицинских наук, заслуженный врач России. Обезболивающие, которые применялись, были похожи на наркотики: давали кратковременный неполный эффект, зато наносили вред женщине и грудничку. Родовая деятельность часто приобретала патологический характер. Дети рождались с медикаментозной депрессией — был подавлен дыхательный центр, требовалась реанимация, а ее делать было некому. Единственная бригада, которая присутствовала на тяжелых родах, курсировала по своему маршруту между роддомами. Но ведь даже в самой благоприятной ситуации могло что-то пойти не так.

Например, женщина потеряла много крови. Чтобы спасти ее, требовалось срочно найти донора — тогда еще разрешали делать прямое переливание. Звонили в ближайшую воинскую часть или делали объявление по громкой связи в кинотеатре. Так и справлялись! Анестезиологов, реаниматологов и, тем более, неонатологов в родзале постоянно не было. В начале своей карьеры я боролась за это, доказывала чиновникам, что все эти специалисты должны находиться рядом с мамой. И у меня получилось, но гораздо позже.

Вторая проблема — грубость персонала. В советское время на одного дежурного врача приходилось 10–12 родов в сутки. Поток, конвейер — рук не хватало. Добровольно-принудительно приглашали врачей из женской консультации на ночные дежурства, но без оплаты. Конечно, медики были недовольны, да ещё и не обладали необходимым акушерским опытом, поэтому в случае критической ситуации не могли помочь.

Раздраженные медсестры могли шлепнуть женщину по ногамЕсли делала что-то не так, то прикрикнуть было обычным делом. При невыходе ребенка или отсутствии сил у мамочки применяли прием Кристеллера — надавливание на живот. Жестоко? Зато эффективно, считали врачи. К счастью, в России этот метод официально запрещен с 1992 года как чрезмерно травматичный для новорожденного.

Гиппократ высказывался о благоприятности природы для родов. Естественно, что женщине комфортнее рожать ночью, в темноте и тишине. При соблюдении таких условий будет здоровье матери и ребенка. А как обстояло дело в те времена? Никакого психологического комфорта! В предродовой палате стонут 15 женщин на разные голоса, в родзале кричат пять рожениц, а рядом грубые чужие люди.

С шестидесятых годов двадцатого века взгляды медиков на беременность трансформируются: женщина становится пациенткой, нуждающейся в поддержке. В девяностых, с наступлением демографического спада, эта тенденция усиливается — каждая беременную Врачи тщательно изучают состояние плода под микроскопом. Пациентку госпитализируют в 38 недель и усиленно ожидают начала родов. Появились экстремальные схемы медикаментозного воздействия на шейку матки, что должно происходить естественным образом.

Чрезмерное внимание к санитарным предписаниям ничем не помогает. Ничего «с улицы» — ни белья, ни прокладок, ни продуктов… Вся инфекция живет в стенах больницы, и никакое кипячение ночных рубашек и детских бутылочек ее не устранит. Мамочки с разными заболеваниями лежат в одной палате, груднички — в одной каталке. У кого-то из малышей воспаление вокруг пупочной ранки, у кого-то сыпь, но они сутками вместе. Вот и происходит обмен инфекцией. А потому самое лучшее после родов — как можно скорее покинуть медицинское учреждение.

Всю свою профессиональную жизнь руководствуюсь принципами, которые с радостью делюсь с представительницами прекрасного пола. грудное вскармливаниеПребывание малыша рядом с матерью, ранняя выписка при благополучном состоянии ребенка — это проверенная временем философия. В качестве замминистра здравоохранения Ростовской области мне вместе с командой удалось добиться в 10 раз снижения материнской смертности и в 4,5 раза — младенческой.