Никого не испытывал я столь же сильной ненависти, как к своему старшему брату.

Мне было страшно, что чада могли бы быть чужими друг для друга, как это было со мной и моим братом.

Во всех учебных заведениях прививали одно и то же правило: избегать вызывания ревности у детей.

В возрасте от меня Саня старше на пять лет. На протяжении всей жизни считала это огромной разницей.

Однажды брат подбил мне глаз: я рассказала маме, что он в одиночку съел банку сгущенки, а со мной не поделился. Неделю ходила с огромным фиолетовым фонарём. Я подросла и отомстила. Сашка готовился к сдаче дипломного проекта в институте. Сложнейший чертеж, выполненный черной тушью. Филигранная работа, рисовал его два месяца. Мимоходом я исправила ошибку в описании чертежа: зачеркнула букву, сверху синей шариковой ручкой размашисто написала правильную. Не разрОботал, а разрАботал. И как он меня тогда не убил? В общем, плохо мы жили с братом, мама всегда повторяла: «Как кошка с собакой». И не было на белом свете более непонятного и даже ненавистного для меня человека, нежели старший брат.

Прошли годы, мы разъехались по городам. У меня родились мальчик и девочка. Я не хотела, чтобы они враждовали, как я с братом. Прочитала много умных книг, окончила курсы. Везде учили примерно одному: не допускай ревности у детей, тогда они вырастут добрыми друзьями. Никогда детей не сравнивай. Старшему не должно быть меньше любви. Не заставляй старшего делиться игрушками или сладостями, гулять с коляской. Старший младшему ничего не должен, это не он его родил. Один совет удивил: если дети заплакали одновременно, сначала утешь старшего. Младенцы и так много плачут, на них это никак не повлияет. А трехлетка может обидеться, что его чувства пренебрегли, предпочли ему младшую сестренку.

С Саней между нами пять лет разницы. Всегда думала, что это огромная пропасть.

Однажды он подбил мне глаз: я рассказала маме, что брат съел банку сгущенки сам и не поделился со мной. Неделю ходила с огромным фиолетовым фонарем. Я подросла и отомстила. Сашка готовился к сдаче дипломного проекта в институте. Сложнейший чертеж, выполненный черной тушью. Филигранная работа, рисовал его два месяца. Мимоходом я исправила ошибку в описании чертежа: зачеркнула букву, сверху синей шариковой ручкой написала правильную. Не разрОботал, а разрАботал. И как он меня тогда не убил? В общем, плохо мы жили с братом, мама всегда повторяла: «Как кошка с собакой». И не было на свете более непонятного и даже ненавистного для меня человека, нежели старший брат.

Шли годы, мы разъехались по разным городам, у меня родились мальчик и девочка. Я очень не хотела, чтобы они враждовали между собой, как я с братом когда-то.
Я прочитала сто умных книжек и даже окончила одни умные курсы. Всюду меня учили примерно одному и тому же: не допускай ревности у детей, только тогда вы вырастите добрыми друзьями. Никогда детей не сравнивай. У старшего не должно возникнуть даже намека на мысль, будто его любят меньше. Не заставляй старшего делиться игрушками или сладостями, не принуждай его гулять с коляской. Старший младшему вообще-то ничего не должен, это не он его родил.
Особо меня удивил один совет, к которому я довольно часто прибегала впоследствии: «Если дети заплакали одновременно, сначала утешь старшего. Младенцы и так постоянно ревут, на их развитии никак не отразятся лишние две-три минуты, пока они вопят в своей кроватке. Зато трехлетка вполне серьезно может обидеться на то, что его чувствами пренебрегли, предпочли ему бестолковую младшую сестренку».

Не ревновал к Марусе. совсем.

Я готовилась к тому, что все свободное время буду уделять старшему сыну: перечитывать с ним «Мойдодыр», собирать и разбирать паззлы, катать машинки. Хотя лучше бы полежать хоть полчасика с закрытыми глазами на диване. Перед родами я купила пупса размером с настоящего новорожденного, который пил из бутылочки и писал в подгузник. В день, когда мы с крохотной Марусей вернулись из роддома, я вручила Вовке подарок: «У меня теперь маленькая Маша, мне придется много времени проводить с ней. А у тебя будет эта игрушечная малышка. Давай ее тоже назовем Машей? Ты сможешь ухаживать за ней, как и я». «Нет, — ответил сын, — твоя Маша живая, а моя — игрушечная». Он не стал играть с пупсом. Но и ревновать к Марусе не стал.

Мое удивление было огромным – оказалось, что у нас много общих интересов.

Дети настолько дружны, что иногда я с грустью наблюдаю за их игрой: они заливисто хохочут вместе, и мне хочется иметь такого старшего брата. К сожалению, наши родители были людьми другой эпохи и не обратили бы внимания на такую проблему как ревность между старшим братом и младшей сестрой.

Недавние трагедии в семье разрушили мою жизнь. У отца диагностировали рак — терминальную стадию. Осталось только молиться. Брат и я бросили все и приехали к родителям. Мы оба понимали, что отец уходит, а последние мгновения бесценны. Две недели мы не отходили от него ни на минуту, поддерживая друг друга, как два солдата в бою. Лекарства, перевязки, уколы, бесконечные разговоры до утра.

Разговор с братом получился таким, будто всю жизнь мы общались мало. Мною завладел шок: у нас столько общего! Мы оба помним родителей молодыми. Оба до ужаса боялись выдуманного маньяка, который обязательно прячется за мусоропроводом на втором этаже в подъезде, где никогда не горела лампочка. Всем развлечениям предпочитали велосипед, особенно если укатить на нем далеко-далеко за город, к водохранилищу. Нас пугала одинаковая мысль: вдруг мама не приедет на родительский день в пионерском лагере. Мы оба помним рассказ из журнала «Смена» про рыжую девушку со шрамом.

У нас было одно детство, сплетенное из одних и тех же лиц и событий, о которых теперь помнят только мы с братом. Мы шутим одинаково, мыслим одними категориями, одновременно замолкаем, уставившись в окно, и начинаем говорить невпопад. Пришло время признать: нет никого ближе и роднее моего брата Сани. Мне понадобилось сорок лет, чтобы понять эту простую истину. Как горько от того, что это случилось так поздно. И как радостно от того, что все-таки случилось.