Наталья Ремиш о мечтах быть примером для девочек

Наталья Ремиш известна родителям по своим страницам в социальных сетях, книгам «Просто и важном» и мультфильмам «Про Миру и Гошу». Её главная тема — семья и воспитание детей. У неё четверо детей. Наталье сначала пришлось стать мачехой, а потом мамой.

Читатели ее блога уже знакомы с необычной историей: в 34 года Наталья нашла свою семью — любимого человека и двух дочерей. Мужчина, после гибели жены, один воспитывал девочек. У девушки был опыт общения с племянницей, с ней она отправилась знакомиться с будущей семьей в Амстердам. Там ей предстояло многому научиться. стать женойБыть матерью для детей от другого человека, воспитывать их вместе со своими и любить всех по-равному.

«Мечталось мне быть мамой для девочек, а не злой мачехой. Хотелось стать им самым близким человеком, помогать во всем, защищать». Но силы на это были недостаточны, потому что роль, которая мне была назначена, требовала невероятных усилий», — говорит писательница.

Наталья Ремиш поделилась своей историей в книге «Моя Лола. Записки мать-и-мачехи», рассказав о пройденном пути и отношениях с приемной дочерью, которая стала родной. На момент знакомства средней дочери Лоле было 12 лет, старшей — уже взрослой.

Автор отмечает, что начал(а) фиксировать свой опыт, так как считает его потенциально ценным для других.

Сегодня с разрешения издательства МИФ мы публикуем отрывок из книги.

«Моя Лола. Записки мать-и-мачехи»

Я забеременела очень быстро. Муж и я договорились сообщить об этом девочкам вместе. Муж улетел в Амстердам, а я задержалась на две недели.
Он приземлился, позвонил из аэропорта, потом еще раз. Последнее, что я от него услышала: «Все, я захожу домой» — и фоном голоса детей. Через пять минут в общий семейный чат от них пришло сообщение: «Поздравляем». Что?! Мы же решили сказать вместе, через две недели…

Рождение Миры прошло по обычному нидерландскому сценарию: больница, муж рядом, схватки, потуги, роды, малыш на груди. Врачи принесли шампанского и ушли — три часа мне понадобилось, чтобы прийти в себя, а затем можно было идти домой.

Приняла душ, выпили шампанского. Нам дали бумагу о рождении Миры, вызвали такси и поехали домой. Три часа после родов — ничего не понимаешь. Выхожу из больницы на ватных ногах, в голове: «У меня есть ребенок. Мой собственный». Окситоцин работает, поэтому не больно. Усталость приходит только на следующий день.

В доме нас ждали девочки. Первая ночь. Тишина. И вдруг — детский крик. Мне захотелось крепко прижать Миру, чтобы она перестала плакать, чтобы не услышали, чтобы не расстроились из-за того, что разбудила. А если не полюбят, а если ей там помешают?!

Казалось, девочки лежат в кроватях и думают: «Прекрасно жили — нет, приехала, да еще теперь с этим ребенком». Таких слов я никогда не слышала от кого-то — только от себя самой. Но придуманные слова застряли в голове на несколько лет.

Когда Лоле исполнилось пятнадцать лет, я решила задать ей вопрос: «Какое у тебя впечатление о моей первой беременности?»

Я сидела на стуле и освобождала посудомойку. Отец говорил о чём-то, а потом между прочим сказал: «Наташа беременна». И я обрадовалась: «Ура, теперь она здесь застрянет!» — я понимала, что ты с нами навсегда.

Иногда Лола вымещала гнев на Мире. Когда Лола сердилась на меня, не говорила об этом прямо (вероятно, по тем же причинам, по каким и я), а срывалась на Миру. Не била, не пихала — разница в возрасте ведь есть — но могла слишком резко заговорить, если Мира брала что-нибудь из ее вещей.

Лола пристально смотрела на Миру с неподвижным лицом. Мира пыталась шутить, улыбаться, ожидая положительных ответов. Однако Лола смотрела строго и прямо – холодным взглядом, не изменяя своего выражения.

В подобных ситуациях я старалась преодолеть первую реакцию — броситься к ребенку, взять его на руки и прижать сильнее, а Лоле дать по голове.
Я имела достаточно силы воздержаться от вмешательства. Знала, что Мира физически в безопасности, а остальное переживет, справится. Но нужно было решать вопрос с таким проявлением агрессии глобально.

Лола, сердишься ли ты сейчас на Мир или на меня?

Я не обижаюсь ни на кого, я ничего плохого не сделала. Просто наблюдала за ней. Что в этом странного?

После неких недель испытаний Лола уступила.

— Да, я злилась.

— В следующий раз лучше скажи мне прямо. Ты же знаешь, что это пассивная агрессия: на меня ты злишься, а получает Мира. Ты знаешь, как она тебя любит, ты для нее важный взрослый. Давай я покажу тебе видео, чтобы ты поняла, почему детям бывает плохо от такого поведения взрослых. И я показала ей видео «Неподвижное лицо».

Лола прикрыла лицо руками, обняла Мир и начала просить прощения.

«Моя Лола. Записки мать-и-мачехи»

Наталья Ремиш

КУПИТЬУзнать ценуРеклама. www.mann-ivanov-ferber.ru