Мать трехлетней девочки услышала вместо помощи: «Звоните завтра».

Первые признаки болезни у трехлетней Арины из Саратовской области проявились 23 октября, а 7 ноября девочка умерла. Всё это время мать беспокоилась, так как не могла понять, что происходит с дочерью. В какой-то момент и родителям, и врачам показалось, что девочка идет на поправку, ее выписали из больницы, но через 10 дней она скончалась от отека мозга.

В октябре у Арины резко поднялась температура до 39 градусов, на теле появилась сыпь. Родители вызвали скорую помощь, и её увезли в больницу. Дежурный врач предложила госпитализацию в инфекционное отделение, но отец девочки отказался от госпитализации, опасаясь, что дочь ещё что-нибудь подхватит.

— Я спросил дежурного врача, можно ли лечить ребёнка дома. Врач рассказала, как лечить, но предупредила, что если температура снова поднимется выше 39 градусов, нужно будет ложиться в больницу, — рассказывает Александр, отец девочки.

Температура вновь резко поднялась до 39 градусов, и отец с дочерью поехали в больницу. Мать оставалась дома с шестьюмесячной малышкой. В областной инфекционной больнице девочке поставили диагноз… ротавирус».

Александр говорит, что дочку Арину лечили обычным способом: сорбентами, противовирусными и жаропонижающими. Через четыре дня ее выписали. Сначала показалось, что лечение помогло, и ребенок идет на поправку.

Дома ребенку становилось все хуже

После выписки родители заметили изменения в поведении Арины. Девочка стала грустной, часто смотрела в одну точку, словно находясь в каком-то раздумье. На следующий день у нее заболели колени, а затем боль распространилась на все ноги – Арина не могла встать. Ее снова госпитализировали, и там поставили диагноз… артритКак следствие перенесенной инфекции его вновь отправили домой.

На следующий день у девочки были сильные боли, Арина уже не могла даже сесть в кровати. Обратились за консультацией к платному педиатру. Врач сказал, что это последствия ротавируса. Велел не трогать ребенка, отпаивать ее чаем и водой.

На следующий день у девочки наблюдались проблемы с дыханием, часть лица потеряла подвижность, веко сомкнулось.
Врач из скорой помощи предположил… менингит.

Отец вновь отвёз дочь в областную инфекционную больницу. Ребенку взяли анализы, сделали пункцию и рентген. При попытке покормить девочку обнаружилось, что Арина не может даже пить — у неё пропал глотательный рефлекс.

«Врач сказал, что у Арины нет возможности глотать из-за повреждения мозга, вызванного вирусом. Появились риски проблем с дыханием, поэтому дочь поместили в реанимацию, а меня отправили домой», — рассказывает Александр.

Началось мучительное ожидание результатов, но на звонки родственников для того, чтобы узнать состояние пациентов, отвечают только с 2 до 4 часов дня. Александр с женой и полугодовалой дочерью решили лично приехать к стенам больницы, чтобы узнать о состоянии Арины. Прождав несколько часов, результаты не появились. Удалось связаться с министром здравоохранения Саратова. После этого родителям сообщили информацию о состоянии дочери. Выяснилось, что девочку кормят через зонд. Сделали МРТ, но результаты ещё не готовы.

Только вечером матери удалось встретиться с дочерью, пусть и ненадолго. Благодаря связям родителей удалось раздобыть врача, что смог прочесть результаты МРТ вне очереди.

Я спросила, можно ли увидеть дочь завтра. Мне ответили, что она сильно расстроилась после встречи со мной. Спросили, стоит ли нам вообще приезжать в период лечения, так как это может повлиять на ее состояние. Врач сказала, что состояние девочки тяжелое, проводится плазмаферез (процедура очистки крови). прим. ред.Мать Арины рассказала, что проводят сеанс наблюдения, после которого решат, разрешат ли посещения ребенка.

Врач сказал женщине, что её частые звонки мешают работе коллег. 4 ноября сообщали, что после процедуры плазмофереза Арина почувствовала себя лучше: опухший глаз стал открываться.

Каких анализов? Дочь ваша умерла.

5 ноября младшая дочь заболела кишечной инфекцией, мать с ней легла в ту же инфекционную больницу. 6 ноября ситуация ухудшилась. Отец добивался результатов анализов дочери, чтобы показать их другому врачу, но больница не предоставляла их. В это время Арина впала в кому, давление упало.

Александр приводит слова врача: «Анализы сейчас не готовы, весь персонал у постели дочери, но если хотите, я кого-нибудь отвлекаю».

Родители весь вечер ждали известий. 7 ноября отец встретился с главврачом больницы, но тот не сказал ему о том, что надежды нет. После смерти Арины другие медики, увидев результаты анализов, сказали, что уже 5-го числа все было плохо и вело к летальному исходу.

В одиннадцатьfiftyeight врач позвонила. Я сразу попросил отправить анализы. В ответ услышал: «Какие анализы? Дочь ваша умерла». Я положил трубку – говорить не мог.

Александр решил, что врачи ожидали смерти дочери, но об этом никому не сказали и оттягивали момент. Родителей не допустили к ребенку до его кончины.

«Зачем не позволили мне быть с ней, пока жива была? Оставили умирать одну, без родителей? Врачи позже говорили: „Мы старались ее спасти. Извините, что не получилось“. Я ответил, что извинения сейчас неуместны», — жалуется отец девочки.

Смерть наступила из-за редкого диагноза — синдрома Гийена-Барре, возникшего на фоне перенесенной инфекции (вид которой установить по анализам сложно). Такое случается в 1-2 случаях на 100 тысяч человек при любой инфекции — от кишечной до коронавируса. Синдром поражает миелиновую оболочку нервов, из-за чего нарушается зрение, координация, может страдать мозг. Вероятно, перенесенная инфекция запускает аутоиммунную реакцию (иммунная система организма поражает собственные клетки). При правильном лечении возможно выздоровление, но основная сложность заключается в своевременной диагностике, так как случай действительно редкий, и врач может не сталкиваться с ним за всю практику.